В чём смысл жизни?
автор: психолог Гуляев Владимир Владимирович
Она сидела на скамейке у входа в онкоцентр, закутанная в легкий плед, несмотря на теплый день. Лицо — паутина морщин, но глаза, цвета выцветшей бирюзы, смотрели с такой ясной, почти детской любопытностью, что я поначалу не поверил врачу, который шепотом сказал: «Марьяна Степановна, наш живой талисман. Четыре года назад ей диагностировали четвертую стадию. Прогноз — несколько месяцев. А она… вот».
Я подошел, мы разговорились. Она была профессором филологии, всю жизнь проработала в университете. Говорила тихо, но каждое слово было отточенным и веским. Я спросил у нее тот вопрос, который вертелся у меня на языке с момента услышанной истории.
— Марьяна Степановна, простите за бестактность… но ради чего? Что было той самой точкой опоры, за которую вы держались, когда было совсем трудно? Наверное, семья, дети?
Она мягко улыбнулась и покачала головой.
— Дети выросли, у них своя жизнь в другом городе. Муж… мы очень любили друг друга, но он ушел давно. Нет, дорогой мой, все оказалось гораздо проще и сложнее одновременно.
Она достала из сумки потертый планшет.
— Вот мой якорь. «Кроссворд Про» и приложение с японскими сканвордами.
Я не понял.
— Кроссворды? — переспросил я, думая, что ослышался.
— Именно.
И тогда ее слова стали для меня дополнением ко всем ответам которые я слышал от людей в подобных ситуациях.
Мы живем в паутине великих нарративов, сплетенной обществом.
Нам с детства вплетают в сознание, что жизнь должна быть проектом: построить карьеру, создать семью, оставить наследие.
Эти схемы удобны для социума — они создают предсказуемых и продуктивных граждан. Но их роковой изъян в том, что они искусственны и хрупки, как фаянс.
Когда наступает настоящая тьма, эти грандиозные конструкции рушатся с оглушительным треском.
О какой карьере может идти речь, когда ты не можешь встать с кровати? Какое наследие, когда единственное будущее, которое ты видишь, — это конец боли? Семья? Любовь к близким в такие моменты часто оборачивается неподъемным грузом вины. Большие смыслы, привитые социумом, оказываются ненастоящими. Они как декорации, которые загораживают бездну. И когда ветер реальности срывает эти холсты, человек остается один на один с пустотой.
— Когда тебя кладут в палату после очередной химии, — продолжила она, будто читая мои мысли, — когда все тело — одна сплошная боль, великие смыслы растворяются. Они становятся чем-то далеким и абстрактным, как теория относительности. А вот кроссворд — он здесь и сейчас.
Она провела пальцем по экрану.
— Вот, смотри. Восемь букв: «Ощущение бренности бытия». Ты концентрируешься не на своей собственной бренности, а на том, чтобы подобрать синонимы. «Тщетность». Ищешь буквы. Т-Щ-Е-Т-Н-О-С-Т-Ь. И вот оно, слово сложилось. И ты победил. Не рак победил — это было бы слишком громко. Ты победил хаос. На несколько минут твой мир превратился из тюрьмы из боли в упорядоченную систему, где на каждый вопрос есть ответ.
Ее история — яркая иллюстрация универсального защитного механизма психики. Я вспомнил исследования психологов, работающих с паллиативными больными. Опрошенные пациенты, находившиеся на грани, часто называли своими якорями не что-то глобальное, а «мгновенные смыслы». «Нужно было долить воды в вазу с тюльпанами», «Хотел досмотреть сериал». Эти вещи не важны с точки зрения «большого проекта жизни». Но они абсолютно реальны. Они происходят здесь и сейчас, и их выполнение дает моментальное чувство завершенности и контроля.
Кроссворд для Марьяны Степановны был не развлечением. Он был актом сопротивления хаосу, чистым состоянием «потока» — полной поглощенности деятельностью, где нет места боли и страху. Каждая отгаданная клетка — это крошечный форпост порядка, отвоеванный у анархии болезни.
Она посмотрела на меня, и в ее взгляде читалось спокойное, ученое понимание.
— Социум велит нам держаться за Большие Вещи. Но человек устроен иначе. В состоянии крайнего стресса психика ищет не глобального, а локального. Конкретной, осязаемой цели, которая дает мгновенное вознаграждение. Мозгу нужна победа. Пусть даже над сеткой из белых и черных клеток.
Я посмотрел на ее планшет. На экране светилась решенная сетка.
— И что же было ответом? — спросил я.
— На «ощущение бренности бытия»? «Тщетность», — повторила она. — Но знаете, что самое парадоксальное? Решив это слово, ты не чувствуешь тщетности. Ты чувствуешь удовлетворение. Потому что задача решена. А завтра будет новая.
И в этом «завтра» заключалась вся ее победа. Не над болезнью — над бессмысленностью. Ее якорем оказалась не гора на горизонте, к которой велели идти, а маленький, но цепкий камушек под ногами, который она сама для себя выбрала. В нем таилось больше жизни, чем во всех покоренных вершинах. Просто потому, что он был настоящим.
Что является настоящим для людей находящихся «на грани» ?
· Тактильное ощущение: шершавая страница книги, тяжесть чашки в руке.
· Конкретная, решаемая задача: найти слово из восьми букв, полить цветок на подоконнике, заварить чай по всем правилам.
· Мгновенная обратная связь: вот был вопрос — вот теперь есть ответ. В хаосе болезни или тяжелого состояния, где нет гарантий и ясности, эта микро-победа становится актом утверждения собственного «Я».
Истрия этой женщины — это тихая революция против диктатуры «больших смыслов». Она доказала, что когда искусственные конструкции рушатся, человека спасает не громоздкий собор его социальной биографии, а маленький, но горящий огонек простого, сиюминутного занятия, которое он сам для себя выбрал и в котором нашел подлинную, ничем не обусловленную радость.
В этом огоньке — в вязании, в просмотре птиц за окном, в разгадывании кроссвордов — может таиться больше жизни, чем во всех горах, которые, как нам говорили, мы обязаны покорить.
Данные исследований и опросов
1. Иерархия "больших" и "малых" смыслов.
Крупные опросы, такие как Всемирное исследование ценностей (World Values Survey), показывают, что когда людей в спокойной, стабильной жизни спрашивают "ради чего вы живете?", большинство называет глобальные категории: семья, дети, карьера, самореализация, материальное благополучие.
Однако, когда человек оказывается в экстремальной ситуации (тяжелая болезнь, потеря близких, глубокая депрессия), эти "большие" смыслы часто рушатся или становятся недосягаемыми. Они слишком абстрактны, чтобы поддерживать волю к жизни здесь и сейчас. На первый план выходят то, что психологи называют "микро-смыслами" или "мгновенными смыслами".
2. Исследования пациентов с тяжелыми заболеваниями.
· Психоонкология.
Исследования в этой области показывают, что пациенты, находящие себе "проект" или "дело" — даже самое небольшое — показывают лучшие результаты в борьбе с болезнью. Это не обязательно должно быть что-то грандиозное. Как раз наоборот. В работе "Man's Search for Meaning" Виктора Франкла (основателя логотерапии), написанной на основе опыта концлагеря, описано, что выживали часто те, кто находил смысл в мелочах: в куске хлеба, заботе о более слабом товарище, в воспоминании о любимой книге.
Наша героиня с ее кроссвордами — прямое воплощение этого принципа. Ее "проект" — решить головоломку сегодня.
· Концепция "Потока" (Flow). Это состояние полной поглощенности деятельностью, когда время останавливается, а чувство усталости и боли отступает. Деятельности, вызывающие поток, часто являются именно такими "микро-смыслами": решение задач, творчество, игра.
Для мозга кроссворд — это чистый, концентрированный поток. Это не побег от реальности, а погружение в иную, структурированную и контролируемую реальность, что дает психике передышку и восстанавливает ресурсы.
3. Опроcы людей, переживших суицидальные кризисы.
Опросы проводимые в США в период с 1975 по 1990 год и опубликованные Scientific American Mind & Brain, выявили:
Когда людей, отказавшихся от суицидальных намерений, спрашивают, "что вас удержало в тот момент?", ответы редко бывают пафосными.
Часто звучит: "Мне нужно было забрать кота из ветклиники", "Я пообещал другу позвонить", "Хотел досмотреть сериал", "На улице распустились первые цветы, и я захотел увидеть, какими они будут завтра".
Социум говорит нам, что жить нужно ради Великих Вещей. Но опыт экстрима шепчет, что иногда жить нужно именно ради кота, которого некому забрать, и ради кроссворда, который ждет своего решения.
Эти "малые" якоря оказываются прочнее, потому что они конкретны, осязаемы и находятся в зоне непосредственного контроля человека, в то время как "большие" смыслы в кризисе могут казаться потерянными навсегда.
Таким образом, история героини рассказа — это не исключение, а яркая иллюстрация универсального защитного механизма психики: в условиях, когда Большие Смыслы рушатся, именно Маленькие Смыслы берут на себя функцию спасательного троса.